Актер студии-театра «Манекен» Алексей Галимов рассказал о том, как устроена работа изнутри и как стать ее частью.
Если ты не мыслишь свою жизнь без творчества, мечтаешь выступать на сцене или планируешь поехать этим летом на образовательный заезд АРТ-кластера «Таврида», то скорее читай интервью.
– Как ты оказался в студии в далеком 2013 году?
«Я познакомился с Колей Брежинским (ред. художник, дизайнер и актер в студии-театре «Манекен» с 2003 года). Он делает весь дизайн у нас в студии: афиши, буклеты. Раньше он играл в спектаклях, а потом ушел в эту часть. Я с ним познакомился еще за год до того, как попал в студию, какой-то сумбурной ночью. В течение года с ним виделся, а он говорил: «Вот театр, театр, театр, театр…».
И вот после окончания техникума сижу на своей первой работе – заводе – листаю ленту и вижу репост его о том, что в студию набираются люди в актерскую и техническую группу. Когда сюда пришел, наверное, человек сто было – все хотят стать актерами. А я думал, что в техническую группу пойду все-таки, потому что у меня образование техническое, буду помогать что-то делать. В итоге разделения никакого не было»
– Какие вступительные испытания пришлось пройти? Они изменились с того времени?
«Они из года в год одинаковые. Это немного похоже на поступление в театральные вузы, на один из первых этапов. На сцену приглашают по 10 человек, они заранее готовят стих, басню или прозу. Этот материал нужен, чтобы посмотреть, насколько человек будет гибким. Понятно, что все стихи уже прослушаны миллион раз Филоновым (ред. Владимир Федорович, художественный руководитель студии) и остальными ребятами.
Он [человек, проходящий отбор] начинает читать произведение, становится понятно, насколько у него выразительная речь, какие есть особенности. И после этого Филонов говорит: «Стоп. Сейчас попробуй прочитать стих, как будто ты его читаешь своей сестренке, чтобы спать ее уложить». Какие-то такие задания дает, чтобы посмотреть, насколько быстро человек под предложенные обстоятельства адаптируется. Если хорошо справляется, он попадает в студию.
У парней больше шансов, потому что сюда их немного идет. Я, кстати, только через года два узнал, что меня взяли, потому что я парень. Мне сказали: «Вон, какой Леха деревянный был, а какой стал!»
– Как вышло, что ты остался в студии на 9 лет, хотя оказался здесь случайно?
«Я думал, что после первого года все и закончится. Первый год для новичков проходит наполненный тренингами и дежурствами. В основном проводят обучающие и ориентирующие мероприятия для человека, который только попал в студию, чтобы он понимал, как здесь все устроено и поддерживал какую-то жизнедеятельность.
У меня он прошел со всеми тренингами, некоторыми показами. Мы сделали спектакль по произведениям Салтыкова-Щедрина, показали его на Студенческой весне с людьми, которые остались к концу года. И после этого всё. Дальше нам сказали: «Если хотите участвовать в спектаклях, делайте заявки на роль. По-другому никак не попасть».
Условно, в начале года Филонов говорит: «Хочу по таким-то произведениям сделать спектакль, пока почитайте». Затем назначает дату показа, в течение 1-2 месяцев ребята готовят этюды с заявками на роли, чтобы попасть в спектакль»
– Актеры могут вносить что-то своё в спектакль, или только режиссер руководит процессом?
«На самом деле, это непосредственно так и происходит. Ребята собираются, показывают этюд, то есть полностью придумывают и изображают какую-то сцену из книжки: кто-то может сделать заявку на персонажа или создания атмосферы. Ребята четко демонстрируют: «Мы видим это так». Если режиссер говорит, что это хорошая заявка, то она попадает в спектакль. Они показывают этюды, этюды, этюды, а когда накапливается критическая масса, режиссер говорит: «Мы собрали кучку этюдов, теперь я буду все это режиссировать»
– Думал о том, чтобы пойти куда-то дальше?
«За последние несколько лет очень много людей из театра ушли: кто куда-то поступил или просто переехал. Я понял, что, по сути, осталось 10-15 человек, на которых сейчас держится вся жизнедеятельность студии, и я к этому причастен.
Где-то год назад ходил по студии и меня ребята спрашивали, где взять ножницы, где найти скотч, где пакеты. А я думаю: «А чего вы меня спрашиваете? Я тут причем?». А потом осознал, что ведь в принципе больше никто и не знает… Да, я тут старый»
– Есть ли у тебя с одним из сыгранных спектаклей какая-то особая связь?
«Cafe» можно включить в этот список. В этом спектакле нет как такового сюжета, он достаточно абстрактный. Изначально этюды на наших репетициях шли на ощущения. Иногда даже напрягало играть этот спектакль, но потом я почувствовал вкус. Мне прямо понравилось! Я, может быть, нащупал то, что хотел делать – провоцировал иногда своих партнеров на сцене. Бывает же, что во время спектакля хочешь сбить своего партнера с толку. Так ошарашить, чтобы у него возникла мысль «что-то идет не по плану». Сразу что-то живое появляется на сцене. Какое-то слово не то ляпнул, а потом понял это, и вот тут раскрывается самое интересное: как ты будешь из этого выпутываться»
– У вас есть спектакль «СТОРИТЕЛЛИНГ. ТОЛСТОЙ. ПРИТЧИ». Что вообще значит этот формат – сторителлинг – в рамках театра?
«Сторителлинг некоторые называют «кино для бедных», потому что на сцене нет почти ничего. Но ты в своем воображении начинаешь представлять это так отчетливо. То есть актер просто стоит и рассказывает историю, а ты после спектакля выходишь и думаешь: «Вот это да… Я все увидела. Там ничего не было, но я все увидела в своей голове, так представила…». Крутой сторителлинг должен быть именно таким. У нас два раза проводилась лаборатория по сторителлингу. Студия приглашала ребят из Москвы, которые занимаются этим побольше нас, и они обучали этой технике. Я не знаю, насколько у нас получается, но как сказал Илья (ред. Илья Втюрин, актер и режиссер студии-театра): «Наш спектакль не сторителлинг, а игра в сторителлинг»»
– В спектакле «Вы находитесь здесь» ты выступил в роли как актера, так и звукорежиссера. Кто были те люди в аудиодорожках с рассуждениями о переезде?
«Илья попросил знакомых, которые откликнутся, прислать сообщение со своими мыслями о переезде, как это произошло. Я потом прослушивал, вырезал и состыковывал. Что-то получилось, мне понравилось.
Это спектакль в жанре вербатиум, то есть документальный театр. Все монологи людей – это речь живых людей. Мы собирались на репетиции большой группой людей по началу, человек 20. Нам давали задания: сходите на улицу, поспрашивайте у людей, хотят ли они переезжать из Челябинска. Мы записывали на диктофон, собирали материалы. Что-то из записанного было в трек включено. Потом брали интервью уже более полномасштабные, расшифровывали их. Потом опираясь на этот текст, показывали этюды. Естественно, Илья потом посмотрел, текст порезал, в роли режиссера выступил.
Мы намеренно не подбирали людей, которым не удалось счастливо переехать. Те, у кого получилось, мы просто не встретили»
– Вопрос «уехать или остаться» волнуют и тебя лично?
«Я не могу определиться, но к студии привязан сильно. Вот если была бы какая-то конкретная цель… Мне нравилось, что я нахожусь в Челябинске, в студии мы делаем спектакли и катаемся на фестивали. Находясь здесь, можешь куда-то уехать, улететь, за границу – это круто.
Владимир Федорович уже со всеми этими людьми знаком [ред. организаторами фестивалей], поэтому бывает так, что они сами присылают приглашение. И говорят: «Покажите какой-нибудь спектакль, чтобы было более-менее понятно». У кого энтузиазма побольше, может выискать фестиваль сам и сказать «давайте подадим на него заявку», если одобрят, то да – погоним.
Я с театром конкретно был в Бельгии, в Болгарии. Нас звали еще на фестивали, но их в итоге все равно переносили, потому что начался ковид, а теперь… Мне кажется, мы вообще никуда не поедем. Если только по России, в России тоже классно».
Театр-студия – это мастерская, в которой люди могут пробовать себя в различных творческих направлениях. Площадка, на которой ты можешь проявить себя, свои способности и возможности. Здесь человек может раскрыться с неожиданной для себя стороны. Узнать, театр – это твое или нет.
Общалась с творческими людьми и писала эту статью Мария Глухова.